Практикант организации Helpific Стен Лейнасаар  и волонтер Оливер Пюви, которые учатся за границей, делятся своими впечатлениями о доступности обучения в университетах для людей с особыми потребностями, и отношении средств массовой информации к этому вопросу. Мы задали Стену и Оливеру несколько вопросов:

Что означало для тебя понятие “особенные потребности” в юности,  и изменилось ли сейчас твоё отношение к этому?

Стен: Я помню, что, когда был маленьким я видел фильмы, в которых “особая потребность” означала человека в инвалидной коляске. Я не уверен, является ли это ограниченным пониманием и освещением СМИ особых потребностей, но это оказало влияние на моё восприятие. Мое понимание начало меняться с возможностью  открывать для себя мир, проходя обучение в американском университете. И смею утверждать, что чтение книг — один из очень хороших способов развить себя.

Оливер: Я должен признать, что в юности я не часто сталкивался с темой особых потребностей. Пожалуй, самое яркое воспоминание — это книга,  Дэвида Хилла «До встречи, Саймон», которая описывает жизнь мальчика с мышечной дистрофией с точки зрения его друга. Осознание суровых трудностей человека с особыми физическими потребностями, о котором рассказывалось в рассказе, запечатлелось в памяти и породило желание помогать везде, где я только  мог. В то время я был молод и неопытен, и это желание оставалась нереализованным,  до настоящего времени.

Как, на твой взгляд, отличается отношение к людям с особыми потребностями в Эстонии и Великобритании / США?

Стен: Находясь в Эстонии, я чувствую, что многие люди чувствуют себя неловко при обсуждении определенных тем. Я не чувствую этого в Америке, потому что там часто бывают открытые дебаты. Я думаю, что там люди с особыми потребностями — это более распространенное явление, чем в Эстонии. Однако следует сказать, что даже по ту сторону океана не все идеально. Часто здоровые люди высокомерны по отношению к людям с особыми потребностями. Я рад, что у нас в Эстонии есть целевая группа на уровне правительства, которая занимается вопросом доступности, но даже там решения принимаются здоровыми людьми со средними способностями. Они могут знать больше о людях с особыми потребностями и их потребностях, чем средний человек, но всегда ли эти лица, принимающие решения, сочувствуют и понимают тех, за кого они выступают? Я считаю, что предстоит еще долгий путь к тому, когда не будет предубеждений, и когда разговоры об особых потребностях не будут запретной темой и не будут вызывать у людей неловкость.

Оливер: Мне всегда казалось, что и в Эстонии, и в Англии меня окружают люди, которые понимают потребности других. Однако я должен признать, что в обеих странах забота о людях с особыми потребностями — это не повседневная тема для обсуждения. 

Незнание этого вопроса особенно остро ощущается в Англии, где расизм и экономические проблемы кажутся основными проблемами. Другие проблемы остаются в тени или рассматриваются как небольшая часть чего-то другого. Средства массовой информации часто освещают проблемы людей с особыми потребностями как  побочный фактор, а не как центральный вопрос. Даже когда эта тема поднимается, то часто в негативном ключе. Статистические данные показывают, что, хотя количество статей о людях с особыми потребностями в британских газетах за последнее десятилетие увеличилось, доля статей, посвященных этой теме в негативном свете, также преобладает. Присутствуют и подозрения по поводу злоупотребления льготами среди людей с особыми потребностями. Некоторые авторы зашли настолько далеко, что связывают это злоупотребление с экономическим спадом (1), то есть, в некоторых случаях, люди получают пособие, хотя в действительности в нем не нуждаются. Эти средства можно было бы использовать в других целях.

В Эстонии, с другой стороны, отношение к людям с особыми потребностями кажется более индивидуальным и более теплым, как это бывает в  небольших странах. Средства массовой информации освещают эту тему на конкретных примерах(2), говоря о частных лицах(3) или предприятиях(4), а не на примере статистических показателей. Конечно, здесь есть люди, для которых вопросы, касающиеся людей с особыми потребностями, вызывают неприязнь. Тем не менее, не стоит оценивать общество, исходя из этих исключений. Я надеюсь, что гуманный подход СМИ и позитивный взгляд на сложные проблемы когда-нибудь изменит и такое отношение.

Что делается в вашем университете, чтобы привлечь к обучению людей с особыми потребностями?

Стен: Skidmore College стремится быть дружелюбным и безопасным местом для всех. Несомненно, всегда есть что-то, что можно сделать лучше. Есть недостатки в доступности. Например, неисправные автоматические двери необходимо открывать вручную, что очень трудно для людей, передвигающихся на инвалидных колясках. К счастью, у нас много взаимопомощи. Я также понимаю, что многие люди с ограниченными возможностями хотят быть максимально независимыми. В школе есть одно здание, куда люди в инвалидных колясках должны заезжать с задней стороны здания, чтобы воспользоваться лифтом. Это в свою очередь может вызвать у них чувство, что они недостойны того,чтобы входить в парадную дверь. К счастью, в школе мало лестниц, а в большинстве мест есть пандусы. На территории сохранён естественный холмистая ланшафт, но некоторые крутые спуски могут привести к опасным ситуациям.

Трудно найти универсальные решения, удобные для всех, без открытого обсуждения. В школе присутствуют некоторые предрассудки в отношение людей с особыми потребностями, которые требуют честного диалога со всеми сторонами.

Оливер: Подход Университета Уорвик к особым потребностям обычно считается хорошим. Это относится к вопросам, которые затрагивают как физические, так и психические потребности.

В каждом здании университета, высотой не менее двух этажей, установлен лифт, а на каждой лестнице или рядом с ней находится пандус, что решает большинство проблем с передвижением. Здания, которые посещают большое количество людей в день (например, библиотека), также имеют отдельный лифт для людей с особыми потребностями.

Для людей с трудностями в обучении проводятся семинары, и при необходимости предоставляются специальные условия для экзаменов. В то же время, в университете также предлагается посещение врача для выявления ранее не выявленных нарушений. В этом нет необходимости, если трудности с обучением подтверждаются медицинским осмотром в любой стране. Кроме того, можно ходатайствовать о финансовой помощи в том случае, когда государство или страховка не покрывают необходимые расходы..

В случае, если у студентов возникают трудности с доступом к необходимым услугам, можно обратиться к  представителю людей с особыми потребностями в советах, или к представителю студентов с особыми потребностями, выбранными студентами с такими же правами. Это гарантирует, что услуги университета идут в ногу со временем и что голос студентов будет услышан даже на самом высоком уровне.

Как ты думаешь, что университет может улучшить в своем подходе к этому вопросу и как?

Оливер: Я должен упомянуть, что в Уорвике почти вдвое больше студентов, чем в Тартуском университете. Из-за размера университета (приблизительно 24 000 студентов) в Уорвика присутствует то же самое явление, которое, кажется, есть в Англии в целом — студент часто становится статистической единицей. Теоретическая поддержка, предоставляемая университетом, о которой я говорил выше, не находит безупречного практического применения.

В прошлом году на учеников произвёл фурор случай со студентом-медиком, у которого были проблемы с психикой и физическим здоровьем, и который был исключен из университета из-за особых потребностей. Посчитали, что этот студент не сможет работать с пациентами. Однако против этой позиции выступили как автономный орган медицинских работников, так и члены администрации, которые находились в тесном контакте со студентом. К сожалению, решение не могло быть отменено, и студент был исключен.

Этот случай выявил две проблемы — в совете, который оценивает, имеет ли студент право на особые условия при оценке  представленных работ, нет ни одного члена из университетской больницы или специалиста по психическому здоровью. Кроме того, совет не прислушивается к мнению  других  людей, которые более компетентны в оценке состояния студента, чем сам совет, который состоит из университетских профессоров философии или инженерии. Находясь вдали от высших органов власти в университете, кажется, что есть простое решение этих проблем — привлечь в советы как студентов, так и специалистов в этой области. Они привнесли бы в университет более гуманный и разумный подход.